«Дмитрий Франзбеков челом бьёт…»

«Дмитрий Франзбеков челом бьёт…»

В августе нынешнего года исполнилось 385 лет со времени создания двух известных документов, важных для истории отечественной криптографии. Один из них впервые регламентировал криптографическую деятельность в России, а второй стал первым учебным пособием по криптографии.

ПЕРВЫЕ ВЛАСТНЫЕ УКАЗАНИЯ

Напомним содержание регламентирующего указания в современном прочтении:

«Восьмого августа (по старому стилю, по новому стилю 18 августа – авт.) 1633 года Великий Государь Святейший Патриарх московской и всея Руси Филарет Никитич дал написанные его рукой шифровальную азбуку и пример её использования думному дьяку Ивану Грязеву (главе Посольского приказа – авт.). Государь Святитель написал шифровальную азбуку для государственных и посольских тайных дел. Если понадобится государственным послам, посланникам или агентам писать о важных государственных делах, то им писать к Государям (царю и патриарху – авт.) непременно шифрованным письмом, чтобы содержание не стало известно в тех государствах».

Особенно следует подчеркнуть, что это распоряжение безусловно выполнялось. Оно сразу же было подкреплено административными мероприятиями, в частности, составлением пособия по тайнописи и обучением шифровальщиков, организацией особого тайнописного делопроизводства. Сохранившиеся документы, регламентирующие работу с шифрами, свидетельствует не только о своей детальной проработке, но также и о наличии кадров, занятых такой деятельностью, и об их квалификации.

Есть ещё немало доводов в пользу признания 8 августа 1633 года датой рождения криптографической службы России. Политическая воля, силы и средства неуклонно применялись для использования возможностей криптографии в делах государственной важности. К середине века были созданы условия для того широкого распространения шифрованной связи, о котором свидетельствуют документы второй половины XVII столетия.

СКРОМНЫЙ УЧАСТНИК ИСТОРИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ

Среди именитых авторов упомянутого выше первого учебного пособия по криптографии – патриарха Филарета и И.К.Грязева, скромно присутствует и Дмитрий Франзбеков. От его имени и его рукой написана часть текстов в пособии, он же стал первым из тех, кому довелось проверить эффективность этого пособия на практике.

Как мы знаем, Франзбеков стал вскоре первым постоянным представителем Русского государства в Швеции. Наш дальнейший рассказ будет связан с личностью и жизненным путём этого человека. Как представляется, идя по его следу, можно открыть для себя нечто новое в понимании истории нашего отечества середины XVII века.

Дмитрий Андреевич Франзбеков по своему происхождению был ливонским немцем, первоначально его звали Альфред Фаренсбах. Он поступил на русскую службу в 1613 году, вероятно, сперва послужив в польских войсках. В 1627 году Франзбеков принял православное крещение у патриарха Филарета и, будучи офицером,  был записан в дворяне по московскому списку. В Подмосковье ему выделили вотчинные земли. С апреля 1630 года Дмитрий Францбеков служил воеводой в Яранске, городке-крепости на полпути от Казани до Вятки. Во время воеводства Францбекова в Яранске размещался солидный гарнизон: две сотни стрельцов плюс два небольших отряда  дворянской конницы и служилых людей из представителей народностей Поволжья. Кроме того, здесь же находились семь пушкарей с артиллерией. Общее число войск составляло около 250 человек, они и были основным населением Яранска. Размеренная гарнизонная жизнь у Дмитрия Андреевича продолжалась до 1633 года. Той весной, согласно документам, начался новый этап его службы – дипломатический.

ИЗ ТЫЛОВОГО ГАРНИЗОНА – НА ПЕРЕДНИЙ КРАЙ ПОЛИТИКИ

Как отмечают историки, в начале 30-х годов XVII века состоялось окончательное вхождение Русского государства в европейскую политику. К 1626-1628 годам руководство внешнеполитической деятельностью Московии перешло к патриарху Филарету. Понимая неизбежность войны с Польшей и учитывая слабость своих военных сил, он стремился к созданию коалиции против Польши. Международная обстановка давала такой шанс. Это было время Тридцатилетней войны, разделившей Европу на два лагеря. В ту пору Польша примыкала к австро-испанской Габсбургской коалиции. Противники этого лагеря – Дания, Голландские штаты, Англия, Франция, Турция, Венгрия и особенно Швеция – активно пытались привлечь Русское государство на свою сторону.

Они нуждались в Московии и как в поставщике зерна. К 1626 году западноевропейские цены на хлеб выросли в 10 раз, а к 1628 году – в 20 раз. В результате многосторонних дипломатических переговоров к лету 1632 года был выработан союзный договор со Швецией о войне против Польши, близилось его подписание.

Как мы знаем, в августе началась русско-польская война, выросла потребность в оперативной информации и связи. Но ещё в августе 1632 года в Москве умер шведский резидент Мёллер и русская власть вполне ощутила его отсутствие. Информацию о шведских и европейских делах теперь сообщал губернатор Лифляндии Шютте, он принял предложение руководителя русской разведки И.Б.Черкасского и стал его агентом. По этому поводу И.Б.Черкасский высказался так: «…покамест прямой агент будет, кому в делах можно верить». Представляется, что под прямым агентом он имел в виду русского резидента, чьё постоянное жительство в Стокгольме по образцу пребывания шведского резидента в Москве, было уже согласовано дипломатами. Этим резидентом и предстояло стать Д.Франзбекову. Действительно, приказ об отправке Франзбекова резидентом в Стокгольм был издан 22 марта 1633 года.

Но события, как известно, развивались по другому сценарию. В ноябре 1632 года погиб король Густав-Адольф. Без короля шведское правительство воздержалось от начала войны с Польшей. Изменение обстановки задержало командировку Франзбекова в Швецию на полтора года, но она всё же состоялась. Причиной тому стало восстановление взаимного интереса после некоторого охлаждения отношений. Москве был необходим постоянный и надёжный источник информации о войне и европейских делах, прежде всего польских, а Стокгольм остро нуждался в возобновлении беспошлинных поставок русского зерна, прекращённых в 1634 году.

СВИДЕТЕЛЬСТВА УСЕРДНОЙ УЧЕБЫ

Франзбеков много тренировался в шифровании и даже участвовал в составлении учебного пособия по тайнописи. На илл.1 представлен фрагмент листа из этого пособия Посольского приказа. Здесь рукой Франзбекова выписана зашифрованная им фраза: «господину ивану кириловичю дмитреи франзбеков челомъ бьет». При этом использовался шифр, разработанный патриархом Филаретом [1].

Наконец, все дипломатические бумаги были согласованы и подписаны. В наказе Франзбекову поручалось не только вести официальные сношения со шведским правительством, но также «тайно проведывать от нарочитых людей, добрых и досужих, кому бы доверить можно, и у агентов разных земель, как с цесаревыми людьми войну ведут, чаять ли миру...». Самая значительная часть обширного наказа касалась польских и крымских дел.

Кроме этого наказа дан был еще тайный, который агенту приказали выучить наизусть в Москве. При составлении донесений царю, посол должен был использовать тайнопись. «А про те тайные дела и про затейное письмо (шифр) подъячей Иван Исаков и иной ни кто отнюдь не ведал, и чёрные отписки о тех тайных делах тем же затейным писмом держати у себя бережно, чтоб о тех о тайных делах и про затейное писмо опричь его Дмитрея подьячий Иван Исаков и иной никто однолично не проведал». Наказ заканчивался следующим образом: "Да что он, Дмитрий, будучи в Свее (Швеции), по сему тайному наказу о тех или иных о наших тайных делах и наших тайных вестей проведает и ему о всем писати ко государю царю и великому князе Михаилу Федоровичу всея Руси к Москве по сему государеву тайному наказу закрытым письмом".    

Упоминаемый здесь подьячий был послан специально для письма, но, как видим, шифрованная переписка осуществлялась особо. Посылать шифрованное письмо можно было лишь с особыми гонцами [1].

НЕГОСТЕПРИИМНЫЙ СТОКГОЛЬМ

21 ноября 1634 г. Д. Франзбеков и И. Исаков были «у руки» царя Михаила Фёдоровича, а 27 декабря выехали из Москвы. При отправлении в Швецию Францбеков получил государева жалованья 500 р. деньгами, да соболями на 200 р., кроме того, повёз разные запасы (рыба, икра, мёд, пастила и т. п.), «чем ему иноземцев потчивать». С Франзбековым поехала большая свита в 34 человека.

Прибыв в Стокгольм, московские посланники немедленно столкнулись с другой дипломатической традицией. Вернее, с её отсутствием. Ведь дипломатическая служба Швеции тогда только формировалась.

По дороге в шведскую столицу Д. Франзбеков и И. Исаков подвергались «бесчестию», их людей избивали, а часть имущества украли. В Стокгольме Д. Франзбекова поселили за городом, на «кабацком дворе». Обо всем случившемся русский агент написал в Москву. Кроме того, из его грамот и из рассказа привезшего их гонца Осипа Кузьмищева выяснилось, что в Стокгольме произошел инцидент с участием людей Д. Франзбекова. К хозяину двора, где они остановились, днём и ночью приходили военные и гражданские «немецкие» люди для покупки спиртного. Однажды пьяные солдаты устроили драку и ранили двух слуг русского резидента. Жалобы Д. Франзбекова шведские должностные лица проигнорировали. Затем произошел еще один аналогичный конфликт. На этот раз резидент и его люди, доведенные до крайности выходками посетителей «кабацкого двора», связали не без побоев пьяного солдата  и отдали его хозяину двора. Усмирённый швед на следующий день умер. О случившемся Москву известили грамотой от имени королевы, в ней сообщалось, что действия русского агента оставляются на рассмотрение царя. Царь Михаил Фёдорович отвечал королеве Христине: «Пишешь, что люди нашего агента били вашего служилого человека, от чего он и умер; но задор произошёл от вашего человека, который нашего человека по лицу шпагою ранил».

А Франзбекову государь писал, чтоб в обидных делах бил челом королеве, а сам не своевольничал: «Ты оказался в чужом государстве таким дурным делом, что и слышать стыдно: самому управляться и до смерти побивать человека непригоже» [2].

Не устраивало резидента и выдаваемое шведами содержание, такое же, какое получал в Москве агент П. Крузбьорн, то есть по 35 рублей в месяц. Когда Д. Франзбеков начал жаловаться, что на эти деньги ему не прожить, так как в Стокгольме хлеб и прочие продукты стоят гораздо дороже, чем в Москве, шведское правительство решило действовать по-иному. В королевской грамоте царю предлагалось, чтобы и тот, и другой представители содержались своими правительствами.

В ответной царской грамоте королеве напомнили о предыдущем шведском агенте – И. Меллере, который жил в Москве четыре года, и каждый месяц ему выдавали «корм». В то время шведы ничего не писали об изменении этих условий. Д. Францбеков же прожил в Стокгольме чуть более полугода, и тут шведы вдруг начали поднимать вопрос о переводе его на содержание русского двора. Однако в России согласились принять предложение шведской стороны: оба полностью перешли на содержание своих правительств.

ВНИМАНИЕ К ПИСЬМАМ ФРАНЗБЕКОВА В МОСКВЕ

Обращает на себя внимание скорость реагирования приказных чиновников в Москве на письма русских представителей из зарубежья. Так, сразу после приезда первого гонца от Д. Франзбекова с письмами, где сообщалось о непочтительном отношении к дипломатическому представителю России в дороге, о не построенном дворе для русских купцов и многом другом, были проведены переговоры с П. Крузбьорном. Тогда гонца О. Кузьмищева расспрашивали в Москве 31 июля 1635 г., а переговоры между комиссией во главе с думным дьяком И.Т.Грамотиным и шведским агентом произошли уже 1 августа 1635 г. П. Крузбьорну объявили обо всех нарушениях со стороны шведского правительства по отношению к русским купцам и Д. Франзбекову, а также об оскорблениях, которым московский представитель подвергся в пути и в Стокгольме. От шведа потребовали объяснений, почему он писал «приказным людям» своей страны, будто бы по пути в Москву его «бесчестили» и дали «пустой» двор за городом. На самом деле, никаким оскорблениям он не подвергался, и двор выделили «добрый и с палатою». П. Крузбьорн, вероятно, испуганный такими расспросами, всё отрицал: он ни о каких оскорблениях не писал, так как их не было, но и русского агента никто не «бесчестил» и двор ему выделили такой, на каких живут посланники других государств.

В одном из писем Д. Франзбеков сообщил о переговорах с канцлером Оксеншерной. Благодаря им агент узнал о событиях на шведско-польском фронте и международной ситуации. Д. Франзбеков и И. Исаков сообщили царю, что 2 сентября 1635 г. шведы подписали мир с Польшей сроком на двадцать шесть лет. Копию мирного договора, полученную от шведских «думных людей», русские представители отправили в Москву [3].

КОНСУЛЬСКИЕ ХЛОПОТЫ В СТОКГОЛЬМЕ

Всё же по характеру своей деятельности Франзбеков более походил на консула, занимающегося торговыми отношениями и защитой прав российских подданных. Основные его усилия оказались направлены на решение вопросов торговли между двумя государствами. Проблем в этой сфере накопилось много. Столбовский мир 1617 г., а также захват шведами в 1621 г. Риги, привели к тому, что все контакты Русского государства с Западной Европой по Балтийскому морю теперь должны были осуществляться через владения Швеции. Условия договора вынуждали Россию вести торговлю через посредничество купцов Ревеля, Нарвы и Риги. В то же время, договор способствовал и развитию русско-шведской торговли, поскольку именно в Швецию русские торговые люди имели право ездить через Балтийское море. В этих торговых передвижениях использовались исключительно русские корабли. В Московское государство они везли в основном медь, железо и изделия из них, до 2500 тонн в год. Швеция, несмотря на кустарное производство, стала крупнейшим продавцом металлов в XVII веке. Почти вся медь, потребляемая в Московском государстве, имела шведское происхождение [4]. Всё же основная русская торговля с Западной Европой шла тогда через Архангельск: так было выгоднее.

Дела русской дипломатической миссии осложнялись ещё и тем, что первоначально Д. Франзбеков и И. Исаков не имели указаний принимать жалобы русских подданных. Те жаловались на местные власти в Нарве, Колывани и других городах, бравших пошлины, не предусмотренные договорами. Кроме того, шведские купцы не отдавали долгов русским. В письмах в Москву Д. Франзбеков сообщал: «О таких делах думным людям без твоего государева указу говорить не смеем. В твоем государевом наказе, каков дан нам… о таких делах не написано». В Москве отреагировали быстро, в очередной грамоте указав вести переговоры с представителями шведского правительства о жалобах русских купцов «примеряяся к сему нашему указу» [3].

Главная же проблема заключалась в том, что правительство Швеции не построило гостиный двор для русских купцов в Стокгольме, хотя это предусматривалось Столбовским договором. В июле 1635 г. Д. Франзбеков сообщил об отсутствии двора, из-за чего торговым людям из России приходилось нанимать по высокой цене амбары для товаров, и о жалобах русских купцов. На основании его донесения королеве Кристине была отправлена царская грамота от 26 августа 1635 г. В ней говорилось о нарушениях прав русских людей из Новгорода и Пскова в шведских городах, в частности, о неуплате шведскими подданными долгов. Далее указывалось на игнорирование шведскими «думными людьми» данных проблем, которые Д. Франзбеков не раз пытался с ними обсуждать.

От имени царя в грамоте выражалось недовольство тем, что для русских купцов торговый двор все еще не построен, хотя в России для подданных Швеции устроено даже два таких двора: в Москве и в Великом Новгороде. Ещё ранее, 13 августа 1635 г. русские купцы, торговавшие в Стокгольме, подали коллективную челобитную на имя королевы Кристины с жалобой на притеснения и с просьбой устроить в Стокгольме русский торговый двор. Вполне возможно, что они составили это обращение при участии Д. Франзбекова.

Оба документа, царская грамота и челобитная, сдвинули дело с мертвой точки. «Думные люди» обещали построить торговые дворы в столице и других городах и соблюдать права русских купцов. Действительно, временные строения особого двора приняли торговых людей из России летом 1637 г. А к началу 1641 г. завершилось строительство нового, уже постоянного торгового двора. Таким образом, первый постоянный дипломатический представитель России вполне успешно справлялся и с миссией по защите прав её подданных. Главным результатом его деятельности стало строительство русского гостиного двора в Стокгольме [3].

ОКОНЧАНИЕ МИССИИ И НОВЫЕ ПОРУЧЕНИЯ

В то же время в Москве высказывали неудовольствие тем, что резидент присылает мало информации о международной ситуации. Это обстоятельство, связанное и с заметным ослаблением роли Швеции в европейских делах, послужило впоследствии причиной его отзыва на родину. Д. Франзбеков прибыл в Москву 26 октября 1636 г. За свою «свейскую службу» он получил в награду придачу к поместному окладу, да и к денежному содержанию ему добавили 30 рублей.

В 1642 и 1643 гг. Франзбеков занимал довольно важное место Вятского воеводы в Хлынове (ныне г. Киров). Как известно, там до сих пор проходят дороги на Урал и в Сибирь.

В 1644 г. Франзбекова вновь вызвали в Москву для исполнения ответственного поручения. В ту пору в Москве находился датский королевич Вольдемар, он прибыл в качестве жениха царевны Ирины Михайловны. Францбекову поручено было склонять королевича к принятию православия, это было необходимым условием для женитьбы.  Но, несмотря на все усердие Францбекова, его духовный и дипломатический опыт, ведь он сам перешёл в православие, добиться согласия королевича не удалось.

ТРУДЫ ПО УКРЕПЛЕНИЮ ВОСТОЧНЫХ ПРЕДЕЛОВ

Пожалуй, более известен Д. Франзбеков, как Якутский воевода 1648 - 1651 годов. Особенно, в связи со снаряжением в походы на Амур известного землепроходца Ерофея Хабарова. Весьма ответственное назначение Франзбекова Якутским воеводой состоялось в конце 1648 года. Тогда Якутский острог был самым восточным военным поселением Русского государства. Его гарнизон насчитывал 300 казаков. В 1634 году острог пережил осаду со стороны якутов, а в 1638 году стал центром новообразованного Якутского воеводства.

Направлявшимся в Сибирь воеводам разрешалось провозить с собой беспошлинно на казенных подводах изрядное количество собственного продовольствия, одежды, обуви, утвари и по 300-500 руб. наличных денег. Считалось, что этого воеводскому семейству и двум-четырем десяткам его дворовых должно было хватить на первый год службы в Сибири.

Прибыв на место назначения, Франзбеков принялся энергично исполнять данный ему наказ, рассылал людей для приискания «новых ясачных землиц».

Особенную важность, как центр сбора ясака, представлял острог, расположенный в верховьях реки Лены. В 1648 году буряты, понимая значение Верхоленского острога, старались его уничтожить, во что бы то ни стало. Этот острог представлял собой квадрат 20×20 саженей, т. е. со стороной 42.5 метра, стены были устроены из вертикально поставленных брёвен. В углах стояли избы, между ними проезжая башня.  

Верхоленский острог был доведен осадой до последней крайности. Для защиты Верхоленска Франзбеков сформировал в 1648 году в Илимске отряд из 200 промысловых людей под начальством московского дворянина Федора Нефедьева. Они не только выручили верхоленцев, но и разорили ангарских бурят. Такова суровая правда местной жизни. С этого времени враждебные действия значительно ослабели.

Будучи в Якутске, Франзбеков фактически финансировал знаменитый поход Ерофея Хабарова на Амур, иначе он вряд ли бы состоялся. Тогда, в 1649 году, Франзбеков разрешил Хабарову набрать 150 охотников и снабдить их «в ссуду», без всякого пособия из государевой казны, оружием, припасами и всем необходимым для похода. Его участники, очевидно, надеялись не только подчинить Даурию великому государю, но и пограбить даурских «князцов», чтобы вознаградить себя за труды и издержки.

Тяжелейшая экспедиция, участники которой обогнули Байкал с севера и прошли на юг, как известно, увенчалась блестящим успехом. Хабаров, достигнув Амура,  взял несколько даурских городков и с большой добычей в мае 1650 года вернулся в Якутск. Не медля, Франзбеков написал в Москву о приведенной под государеву руку новой богатой земле.

Отпустив Хабарова опять в Даурию, Франзбеков послал с ним служилых людей для сбора ясака и для поиска серебряной руды, и в мае 1651 года уже послал в Москву собранный Хабаровым ясак. Но еще не успели в Москве получить донесения Франзбекова, как в Якутск доставили государев указ об отозвании его с воеводства.

БОРЬБА С САМОУПРАВСТВОМ И КОРРУПЦИЕЙ

Франзбекову поставили в вину то, что, несмотря на государево требование держать к ясачным людям ласку, он посылал ратных людей на бурят, из которых многие были убиты. Ясачных якутов ограбил под предлогом, что они затевают бунт, и реквизированным скотом себя обогатил.  Да и служилым людям не выдавал жалованья, брал посулы и поминки, не посылал в Москву отчетов о расходе государевой казны, многих промышленных и торговых людей «животы пограбил» и т. п. А чтобы об этих действиях не узнали в Москве, Франзбеков устроил около Якутска заставы, где всех людей, ехавших на Русь, «обыскивали накрепко, раздевая до нага и разрезывая шубы», чтобы нельзя было провезти в Москву челобитных. Но, несмотря на предпринятые Франзбековым меры предосторожности, в 1651 году вышел указ царя Алексея Михайловича: стольнику Акинфову ехать в Якутск, принять у Францбекова воеводство и «сыскать о всех его злоупотреблениях, а все его грабежные и посульные животы отписать на государя».

Прибывший в Якутск Иван Акинфов, описал все имущество Франзбекова, как нечестно приобретенное. Ценность имущества была определена в сумму 12742 р. Впоследствии Франзбекову была возвращена мягкая рухлядь (меха) на 2000 рублей, но все остальное было изъято в казну. Такой благоприятный поворот в деле Франзбекова произошел в 1652 году после его рассмотрения в Москве. В феврале состоялся приговор: «Дать государеву грамоту в Сибирь на Лену в Якуцкой острог к стольнику к Ивану Акинфову, а велеть ему Дмитрея Франзбекова из Якуцкого острогу отпустить ко государю к Москве, а что будет у него, у Дмитрея, взято животов и все те ево животы ему, Дмитрею, отдать» [5].

Так завершилась почти сорокалетняя служба Д.А.Франзбекова.

Литература

Столпаков Б.В., Никонов В.Г. Чтоб было в тех землях не знатно. М., 2016.
Соловьёв С.М. История России с древнейших времён в пятнадцати книгах. М., 1962. Т.9.
Коллегов С.С. Развитие русско-шведских отношений в контексте дипломатической деятельности Д.А.Францбекова (1634-1636 г.г.). Институт истории СО РАН. Новосибирск, 2012.
Шаскольский И.П. Русская морская торговля на Балтике в XVII в. (торговля со Швецией). СПб., 1994.
Русский биографический словарь А.А.Половцова. СПб., 1912. Францбеков Д.А.

*