«Тора! Тора! Тора!» Криптография против бюрократии, или Уроки трагедии Пёрл-Харбора

«Тора! Тора! Тора!» Криптография против бюрократии, или Уроки трагедии Пёрл-Харбора

80 лет назад, 7 декабря 1941 года, Япония вступила во Вторую мировую войну. Японцы нанесли неожиданный удар по кораблям ВМС США, стоявшим в гавани Пёрл-Харбор на Гавайских островах. Американский флот понёс тяжёлые потери.

Было потоплено 5 линейных кораблей, 3 эсминца и несколько вспомогательных судов. Повреждения получили 3 линкора, 3 лёгких крейсера, эсминец, множество лёгких судов. Также было уничтожено 272 самолёта. Людские потери составили почти 3 тыс. человек, включая гражданских. Японские потери составили 29 самолётов и 3 (по другим данным, 5) сверхмалые подводные лодки.

ПРИБЛИЖАЛИСЬ В ТИШИНЕ

При подготовке налёта японцы приняли меры по предотвращению утечки информации через эфир. При движении к Гавайям их корабли и самолёты соблюдали полное радиомолчание. Зато активно работала ложная радиосеть, имитирующая движение японских кораблей на юг в сторону Гонконга и Сингапура. Среди кораблей-имитаторов не было авианосцев. Японцы сняли с них штатных радистов, почерк которых был известен американцам, и перевели на береговые радиостанции, также работавшие в ложной радиосети. Американцы решили, что авианосцы остались на своих стоянках, а часть флота Японии ушла на юг.

Стоит отметить, если ударное соединение шло в режиме радиомолчания, то береговые радиостанции постоянно информировали его командира адмирала Нагумо о перемещениях американских кораблей в гавани Пёрл-Харбора. Таким образом, японские пилоты точно знали, какие цели надо атаковать.

Единственной радиограммой, переданной в эфир, была «Тора! Тора! Тора!», что по-японски означает «Тигр». Так полковник Мицуо Футида, командир первой волны торпедоносцев, дал приказ о начале атаки. Такое название получил и художественный фильм, посвящённый событиям в Пёрл-Харборе [3].

ИЗ ИСТОРИИ ШПИОНАЖА

Впоследствии американцы расследовали причины внезапности и эффективности японской атаки. В первую очередь расследовалась деятельность японской разведки. Интересно, что ещё до нападения американцы развили активную деятельность по пресечению работы японской агентуры. Для этого использовались самые разные, в том числе и запрещённые законодательством США, методы: наружное наблюдение, прослушивание телефонных разговоров и получение копий шифрованных и открытых японских дипломатических телеграмм.

Последнее оказалось нелёгким делом — американские телеграфные компании строго охраняли тайну переписки. Только после личной беседы сотрудников спецслужб с президентом компании RCA 5 декабря удалось получить копии телеграмм, отправленных японским консулом 3 и 4 декабря. Криптоаналитики на Гавайях немедленно приступили к их дешифровке, но информация в них оказалась малозначительной. Более содержательными были телеграммы от 5 и 6 декабря, но до нападения их дешифровать не успели.

Одним из подозреваемых был генеральный консул Японии на Гавайях Нагао Кита. Приведём выдержку из изложения этой истории советским автором Н. Н. Яковлевым: «Нагао Кито. Это имя нужно поместить в истории шпионажа. Если кто и помог удару по Пёрл-Харбору, то им был Кита. Под прикрытием дипломатической неприкосновенности он передавал Токио о движении кораблей в Пёрл-Харборе. А теперь, когда удар был нанесён, он стремился уничтожить свидетельства этого. Но стопы бумаг горят медленно. Он (сотрудник американской контрразведки — авт.) ворвался в консульство и выхватил у протестовавших японцев шифровальную книгу и кипу донесений. Всё это было передано ФБР США, которое переслало их органам флота для дешифровки» [4].

В результате дешифрования была доказана шпионская деятельность Нагао Кито, а также сам факт подготовки внезапного нападения на Пёрл-Харбор.

БЫЛО И СМЕШНОЕ

В США развернулась активная антияпонская кампания. В агентурной деятельности японцев на Гавайях подозревали даже собак, принадлежащих японцам. Так, в одном из донесений офицера спецслужбы США на Гавайях сообщалось: «Некоторый бдительный обыватель доложил нашим властям, что на пляже Эва собака лает шифром (!) в направлении подводной лодки японцев у побережья» [4]. Офицер отметил, что заявитель был абсолютно серьёзен и верил в то, что говорил.

Другой «бдительный обыватель» сообщил, что кто-то сигналит закодированным синим светом из района расположения американской базы. Проверка показала, что два фермера доили корову в условиях затемнения, обернув старую лампу синим целлофаном. Мелькание теней рук на её фоне и было «сигналом» [4].

САМЫЙ СЕКРЕТНЫЙ УЛЬТИМАТУМ

Секретность операции достигала такой степени, что даже японский посол в Вашингтоне Номура был не в курсе предстоящих событий. Телеграмма с ультиматумом (из-за её большого объёма она была разделена на 14 частей) была направлена в США буквально в последний момент. В Токио рассчитывали, что Номура передаст этот ультиматум государственному секретарю США К. Хэллу буквально за 20–30 минут до налёта. Принять меры будет уже невозможно, но формальности будут соблюдены. Однако…

Войны, как правило, начинаются рано утром в воскресенье, так было и в этот раз. Но посла об этом не предупредили! Номура спокойно отпустил своих шифровальщиков на выходные. Дежурному шифровальщику справиться с расшифрованием длинной телеграммы быстро не удалось, и ультиматум был вручён примерно через час после окончания налёта. Вот как об этом вспоминает американский госсекретарь:

«Японский посол прибыл в госдепартамент в 2:05 (по вашингтонскому времени – авт.) и прошёл в комнату ожидания для дипломатов. Почти в это же время из Белого дома мне позвонил президент. Его голос был спокойным и ровным.

Он сказал: «Пришло сообщение, что японцы атаковали Пёрл‑Харбор». Я спросил: «Подтверждено ли это сообщение?». Он ответил: «Нет».

Я проявил желание получить подтверждение, имея в виду предстоящую встречу с японскими послами.

Номура явился ко мне в 2:20. Я принял его холодно и не пригласил сесть.

Номура робко заявил, что он получил инструкции от своего правительства вручить мне в час дня документ, но трудности, встретившиеся при его расшифровании, задержали это вручение. Затем он передал мне ноту своего правительства.

Я спросил его, почему в своём первом обращении ко мне он попросил принять его в час дня.

Он ответил, что не знает, но таковы были его инструкции. Я сделал вид, что просматриваю ноту. Я уже знал её содержание (откуда Хэлл получил эту информацию, мы расскажем ниже – авт.), но, естественно, не должен был раскрывать этого. Прочитав две или три страницы, я спросил Номуру, вручил ли он документ в соответствии с инструкциями своего правительства.

Он ответил утвердительно.

Когда я закончил просмотр страниц документа, я повернулся к Номуре и, глядя на него, сказал: «Я должен заявить, что во время моих переговоров с вами в течение последних 9 месяцев я не произнёс ни одного слова неправды. Это абсолютно точно подтверждается протоколами. За все 50 лет моей государственной службы я никогда не видел документа в такой степени насыщенного позорными инсинуациями и ложными утверждениями, настолько чудовищными, что до сегодняшнего дня я не мог и представить себе, что какое-либо правительство на этой планете в состоянии измыслить их».

Номура, казалось, хотел что-то ответить. Лицо его было бесстрастным. Но я чувствовал, что он испытывал огромное эмоциональное напряжение. Я остановил его знаком руки и указал ему на дверь. Посол повернулся и, не говоря ни слова, вышел, понурив голову» [1].

Надежды японских военных сократить время предупреждения американского правительства до минимума не оправдались, таким образом, Япония начала войну без предупреждения. Впоследствии на Токийском процессе(1946–1948 гг.) нападение без объявления войны стало одним из обвинений, предъявленных японским военным преступникам. Они были осуждены на большие сроки заключения, а некоторые (в том числе два бывших премьер-министра) приговорены к смертной казни через повешенье.

СПЕЦОТДЕЛ РАЗВЕДКИ ВМС США

Но для американцев ситуация сложилась ещё хуже. К тому времени они уже читали японскую дипломатическую и частично военную шифр переписку. Добычей шифров противника (а Япония считалась основным оппонентом США на Тихом океане) занимался созданный в 1916 г. спецотдел разведки ВМС США. Так, в 1921 г. сотрудники спецотдела тайно проникли в нью-йоркское представительство генерального консула и военно-морского атташе Японии и сфотографировали секретный код Императорского флота Японии(по другим данным, американцы проникли в японское консульство в Сан-Франциско).

В 1926 и 1927 гг. спецотдел провёл ещё две удачные операции по добыче новых кодовых книг японского флота. Интересно, что перевод этих материалов длился около пяти лет. Такая неспешность объясняется отсутствием в те годы у ВМС США возможности перехвата радиограмм японского флота. И лишь после получения японских кодов началось формирование в структуре разведки ВМС подразделений радиоразведки и криптоанализа. С этой целью на острове Гуам в Тихом океане был создан Центр электронного шпионажа. На военных кораблях были установлены станции радиоперехвата, подобное оборудование появилось и на некоторых гражданских судах. Были созданы наземные американские базы радиоперехвата: две на Филиппинах и одна в Шанхае.

ЯПОНЦЫ ТОЖЕ НЕ ДРЕМАЛИ

Имелись успехи и у японцев. После того как в конце 1920-х гг. американский госсекретарь Стимсон (сказав знаменитую фразу «Джентльмены чужих писем не читают!») ликвидировал дешифровальную службу в Госдепартаменте, «отец американского криптоанализа» Герберт Ярдли остался без работы. Он обратился в японское посольство и предложил продать информацию о методах работы американской дешифровальной службы, в частности, о способах дешифрования японских ручных шифров. Японцы купили эти сведения за 7 тыс. (по другим данным, 10 тыс.) долларов. Эта информация послужила стимулом для начала разработки в Японии электромеханических шифрмашин.

На создание таких машин повлияло и сотрудничество с Францией. Специалист японской разведки по шифрованию Шин Сакума в 1931 г. сотрудничал с французским генералом Анри Картье, считавшимся одним из лучших криптографов своего времени. Во время Первой мировой войны Картье регулярно дешифровывал телеграммы немецкого генштаба, способствуя победе союзников. Он поделился с японцем своими идеями, которые и были использованы при создании первых японских шифрмашин.

Вообще, история появления японских шифрмашин весьма поучительна. Японцы старались получить информацию по криптографии из всех возможных источников. В частности, читать лекции по криптографии они пригласили специалиста по кодам капитана польской армии Яна Ковалевского. Позже к нему в Польшу была направлена группа японских студентов, среди которых был Ризобар Ито (впоследствии крупный японский криптограф), занимавшийся разработкой шифров и шифрмашин, а также криптоанализом (в частности, он вскрыл шифрсистему типа Playfair, которая применялась в 1930-е гг. на английских линиях связи). Уделяли японцы внимание и организации радиоперехвата. Так, в японских ВМС эта служба начала функционировать в 1929 году [1], [4], [5], [7].

В Японии был разработан вариант «Энигмы» с горизонтальным расположением роторов (кодовое имя, присвоенное американскими криптографами, – GREEN), но он, по-видимому, не был принят на вооружение и мало использовался.

Японская шифрмашина GREEN

В 1931 г. была создана экспериментальная шифрмашина TypeNo.91, но и она не была принята японским флотом. Там предпочитали пользоваться кодовыми книгами. Модифицированная версия Type 91-Абыла принята японским МИДом для использования послами. К концу 1930-х гг. американские криптографы взломали шифр этой машины, дав ей кодовое название RED.

Японская шифрмашина RED

Хотя Япония и закупала модели «Энигмы», но предпочтение отдала другой технологии. В 1937 г. был разработан новый шифратор 97-shikiO-bunInjiki (телетайп 97 года для европейских символов; 97 год по японскому календарю соответствует 1937 году) с электрифицированной буквенной клавиатурой. Вместо роторов для шифрования секретных сообщений использовались 4 электрических шаговых искателя, применявшиеся в телефонных и телеграфных станциях. В классе шифрмашин Type-97 капитан ВМС Ризабаро Ито, главный проектировщик Казуо Танаби и его инженеры Масаджи Ямамото и Эйкиши Сузуки разработали несколько моделей, для которых американские криптоаналитики использовали кодовые имена RED, JADE, PURPLE и CORAL. Именно Эйкиши Сузуки предложил использовать шаговые переключатели вместо проблемных «классических» роторных.

Японская шифрмашина JADE

Модель AngookiTaipu-B или PURPLE обладала большей стойкостью к дешифрованию, чем первоначальная модель Type 97 printmachine или RED. Тем не менее флот Японии долго не знал, что сообщения, шифрованные RED, читаются американцами. А в 1944 г. во время операции на Сайпане была захвачена и машина JADE, похожая на PURPLE.

Шифрмашины с криптографическим механизмом Type 97 стали использоваться японскими послами и консулами с конца 1938 г. на линиях радиосвязи Токио — Берлин, а также с Вашингтоном, Лондоном, Москвой и нейтральными странами. Шифровальщик сообщений для установки суточных ключей использовал кодовую книгу YOGO, чтобы выполнить 26 проводных соединений и поставить 4 диска в заданное начальное положение, а затем печатал текст. Клавиатура шифрмашины была латинской, а не катакана, что позволяло также успешно шифровать информацию и на английском языке. Однако для шифрования цифр и знаков пунктуации шифровальщик должен был их конвертировать в трёхбуквенные кодовые слова.

Японская шифрмашина PURPLE

НОЗДРЯ В НОЗДРЮ

В августе 1940 г. крупнейший американский криптограф Уильям Фридман после 20 месяцев упорной работы добился успеха. Его задача состояла в реконструкции сложных внутренних проводных соединений и движений четырёх переключателей, чтобы определить стартовые позиции и ежедневные установки. Фридман и его группа построили логический эквивалент японской криптомашины с использованием шаговых переключателей известной телефонной фирмы «Строуджер» и назвали его PURPLE (пурпурная). С помощью флота США было построено пять аналогов PURPLE.

В конце войны, после захвата японских машин 97-B, выяснилось, что они отличаются от американского аналога всего лишь в двух проводных соединениях.

ПРОСТО КИНО

Японские шифрмашины были введены в эксплуатацию в начале 1930-х гг. Американцы, естественно, постарались получить о них информацию. Для проникновения в японские диппредставительства использовались различные трюки. Так, в кабинете военного атташе Японии в Вашингтоне стала выходить из строя электросеть. Устраняющие неисправность американские электрики всё время норовили оказаться поближе к странной клавишной машине. И хотя официальные американские источники утверждают, что японские «Красная» и «Пурпурная» машины были дешифрованы исключительно аналитическим путём, с большой долей уверенности можно утверждать, что информация об их устройстве была получена из оперативных источников.

Другая история. Разведслужбы США узнали, что новая шифровальная машина будет доставлена из Токио в японское посольство двумя курьерами по морю. Для ознакомления с ней провели сложнейшую операцию. Сначала американцам удалось на час задержать отправление океанского лайнера, следующего из Токио в США. За это время был найден такой же чемодан, как тот, в котором перевозилась шифрмашина. Далее был подкуплен профсоюз стюардов, чтобы он бойкотировал рейс. Таким образом, на корабле не хватало стюардов, и некому было доставлять завтраки, обеды и ужины в каюты. Это обстоятельство позволило разлучать курьеров на время приёмов пищи. Кроме того, в пищу курьерам периодически подмешивалось слабительное…

И это только начало. Американцы сделали так, что стала отказывать энергетическая установка: свет то мигал, то светил тускло, а иногда просто гас на время. На злополучный корабль посылались фиктивные предупреждения о циклонах, следуя которым лайнер петлял в океане и опоздал в порт назначения на несколько дней. В операции участвовали люди самых разных профессий: психологи, взломщики, фармацевты, гравёры, электрики, официанты, фотографы… В результате японский шифратор был разобран, досконально изучен и документально зафиксирован до последнего винтика [1].

ПРОКЛЯТОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Ирония судьбы: чтение дипломатической переписки Японии позволяло американцам получать массу ценной информации, но самая важная телеграмма— об объявлении войны — хоть и была дешифрована, но не была доложена американскому руководству вовремя. Сыграл именно фактор воскресенья. Все военные руководители США, имевшие полномочия объявить боевую тревогу, отсутствовали: кто был на верховой прогулке, кто на светском рауте, кто на своём ранчо и т. п. Дежурные, а это были младшие офицеры, не входившие в узкий круг получателей информации, добытой дешифровальщиками, не зная её сути, не решались побеспокоить высокое начальство. Начался «перевод стрелок», в результате важнейшая информация была доложена президенту, госсекретарю и военному командованию слишком поздно. До Гавайских островов она дошла уже после налёта [1], [3], [4], [5].

Расследование показало, что криптоаналитики отработали на «отлично», а военная бюрократическая машина свела их результаты на нет.

Интересный факт. Весной 1941 года японцы через своих агентов получили сведения о том, что их дипломатическая переписка читается американцами. Соответствующие донесения в Токио отправили и японский посол в Берлине Осима, и посол в Вашингтоне Номура. Однако в Токио не поверили этим сообщениям. Там были уверены в надёжности своих шифров. В результате шифраппаратуру заменять не стали, и американцы продолжали контролировать переписку.

Литература

[1] Кан Д. Взломщики кодов. М. : ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2000.

[2] Соболева Т. А. История шифровального дела в России. М. : ОЛМА-ПРЕСС-Образование, 2002.

[3] «Тора! Тора! Тора!» Художественный фильм совместного производства США и Японии, 1970 г. Известен как наиболее достоверное киноизображение атаки японского флота на Пёрл-Харбор и предшествовавших этому событий. Одна из сюжетных линий фильма рассказывает о работе американских дешифровальщиков.

[4] Яковлев Н. Н. Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года. Быль и небыль. — М. : Политиздат, 1988.

[5] Kahn D. The codebreakers. N- Y: Macmillan Publ. Co., 1967.

[6] The New York Times, December 16, 1942.

[7] Yardley H.O. The american black chamber. Indianapolis, Bobbs Merrill, 1931.