Как там во Франции? Наш корреспондент в Париже расспрашивает местных студентов-технарей

Как там во Франции? Наш корреспондент в Париже расспрашивает местных студентов-технарей

Как там, во Франции? Как дела с техническим образованием? Сложно ли учиться по программе двойных дипломов? Почему у нас студенты не успевают работать и учиться одновременно, а во Франции без проблем?

Интервью сделаны до карантина. На момент выхода номера все школы и университеты во Франции закрыты, обучение и экзамены проводятся дистанционно.

На один семестр я сама стала иностранным студентом и, конечно, воспользовалась возможностью порасспросить зарубежных «коллег». Но сначала поделюсь собственными открытиями:  

• Учебных пар тут меньше, чем в России, а сообществ по интересам больше.
• Выходные — реально для отдыха, а не для учёбы (шок!).
• Работодатели берут студентов на работу на один (один!) день в неделю и даже платят им за это.
• После окончания лицея (т.е. школьной программы) можно получить приличную высокооплачиваемую работу.

Хаким, 25 лет, Алжир-Париж

Я приехал в Париж из Алжира пару лет назад. Чтобы вы лучше понимали, как я учусь, нужно ввести вас в курс дела. Как строится техническое образование во Франции?

Вузовская система предполагает окончание школы, затем лицея – это среднее образование. Дальше встаёт выбор, куда поступать: в государственный университет или Инженерную школу – École d'ingénieurs.

В общей сложности и там, и там получение полноценного диплома занимает пять лет. В университете это Licence (бакалавриат) и магистратура. В Инженерной школе придётся два года отмучатся на подготовительных курсах и потом три года учёбы. В Алжире я окончил Ecoled’Engineers, а здесь пришлось поступать в магистратуру. Но не беда: я учусь по программе alternance, которая позволяет все учебные часы уместить в три дня на неделе, а два дня я работаю инженером в компании Red Fabric. С жильём трудно: недавно у меня закончился контракт на аренду квартиры и теперь живу в colocation со знакомыми из Алжира – стараемся помогать друг другу, выручать в сложных ситуациях.

Давид и Мишель, 21 год, Мехико-Париж

Давид: Учился я в Испании во французской школе, и первые три года бакалавриата провёл там же, в Университете Бургоса. Потом перепоступил в Бордо, изучал прикладную математику и информатику в когнитивных науках, а в магистратуру поступил в Сорбонну VI. Вот, что думаю: в Испании требуют больше фактических знаний. Шаг влево, шаг вправо – и ты провалил экзамен.. А здесь, во Франции, больше свободы, творчества. Иногда я подрабатываю репетитором: даю курсы по математике и статистике. Прошедший год был счастливым: ездил к другу в Мексику и встретил там Мишель. В Париж вернулся с ней.

Мишель: Да, правда, когда Давиду нужно было уезжать, я сделала визу vacances-travail на 1 год. Она позволяет непрерывно пребывать во Франции, а также даёт разрешение на работу. Сейчас работаю официанткой в ресторане рядом с Триумфальной аркой, 35 часов в неделю. Всё хорошо, только далеко от квартирки. Сегодня иду на собеседование на другую работу – хочу, чтобы оставалось время и на друзей, и на изучение языка.

Вячеслав, 25 лет, Екатеринбург-Париж

В восьмом классе я переехал из Екатеринбурга во Францию, родителям предложили работу. Окончил здесь колледж и лицей по специальности физика и математика. Базовых знаний с восьмого класса мне хватило до самого поступления в Инженерную школу EFREI.

С пропусками занятий здесь жёстко: за весь семестр можно безнаказанно прогулять не больше десяти дней. Расписание состоит из лекций и пары практических работ в неделю, каждый день с 8 до 18.  Расписание на официальном сайте школы выложено на весь год, но оно часто меняется: занятия то добавляются, то отменяются. На следующем курсе хочу выбрать специальность по кибербезопасности. Считаю, что на этом строится современное общество. Например, в прошлом году хакеры устроили атаку на госпиталь в Сан-Франциско, пришлось экстренно перевозить 3 тысячи пациентов. Таким образом, кибербезопасность полезна не только для защиты данных, но и для защиты жизни людей. На распределение по специальности – конкурс, пока что записаны 42 человека. Очень важно, что у нас будет возможность работать. Вакансию нужно искать самому, но учебный отдел помогает. К примеру, я могу взять стажировку в таких компаниях, как Airbus или Carrefour.

Дмитрий, 25 лет, Санкт-Петербург-Тулуза

Я учусь по программе двойных дипломов в ЛЭТИ и лаборатории IRIT в Тулузе. Какой-то специальной программы нет, потому и экзаменов никаких не было, отбора тоже. Дальше мы оформляли «соглашение о совместном руководстве» и согласовывали его содержимое между сторонами. Есть проблема: наши руководители владеют английским, а мы не владеем французским, поэтому наше общение происходит на английском. Защита, в соответствии с соглашением, будет тоже на английском. Однако подавляющее большинство людей из администрации или не говорит, или не хочет говорить на английском…

По сути я тут работаю над темой своей аспирантской, просто под руководством иностранных профессоров. В Европе не понимают, кто такой к.т.н. и д.т.н., зато они знают, кто такой PhD. Если вдруг станет интересно продолжить научную карьеру в Европе – без PhD [1] будет трудно. Так что для меня это скорее способ предоставить себе такую возможность, если она понадобится.

О местном бюрократизме: обычно люди не очень понимают кто и за что отвечает, потому приходится вместе с ними это выяснять и находить решение. При этом есть закономерность: молодые сотрудники обычно очень стараются и хотят помочь, даже если не всегда могут, в то время как более старшие сотрудники предпочитают ругань. Если говорить об особенностях бюрократии в России, то она становится реально сложной и напряжённой только в больших организациях (тот же ИТМО).  Здесь у меня уже не раз были ситуации, когда для решения одного вопроса меня перенаправляли из отдела в отдел, чтобы на пересылке, скажем, пятой понять, что круг замкнулся, а вопрос так и не был решён. У нас даже была ситуация, когда документы пропали по пути из отдела в отдел…

Всё делается очень медленно: когда мы приехали, нам понадобился месяц, чтобы оформить нас в университете; 2 недели, чтобы оформить нас после этого в аспирантуре, и 2 дня после этого, чтобы оформить нас в лаборатории и активировать пропуска. Но что точно общее между нашими странами – решение вопросов удалённо довольно проблематично. Как правило, быстрее и эффективнее всё решается на месте.

Какого-то принципиального расписания у нас нет. Нам выделили кабинет в лаборатории IRIT. Сотрудники IRIT, как правило, его для аспирантов и используют. Ну или просто пьют в нём кофе (раньше здесь стояла кофемашина).

Встречи с руководителями назначаем по инициативе одной из сторон (или мы хотим что-то обсудить и пишем, или они хотят – соответственно пишут они). В среднем один раз в неделю. Вместе смотрим результаты работы, думаем, что делать дальше, планируем. Обычный научный процесс, периодически разбавляемый бюрократией – часто приходится просить человека, владеющего французским, нас сопроводить. Обязательных занятий у нас нет, хотя когда-то шла речь о возможных курсах французского языка. Для сравнения, в России у нас есть пары – как только решили сделать аспирантуру очередным этапом образования, ввели ряд обязательных к посещению занятий с экзаменами и зачётами.

Классный плюс: всегда можно договориться и отсутствовать пару будних дней, чтобы куда-нибудь съездить в путешествие, главное – заранее предупредить. Кстати, про путешествия, отсюда очень дёшево ездить по Европе, грех не воспользоваться такой возможностью. Также мы продолжаем активно работать с лабораторией в РФ: чтобы получать зарплату, учиться в ИТМО, получать стипендию и т.д. Правда, есть такой момент: наше отсутствие в течении года в России – не повод для автозачета занятий в ИТМО, поэтому нам необходимо продолжать обучение удалённо. Сам формат удалённого обучения никак не регламентирован и по сути заключается в том, что каждый лично пишет своим преподавателям и лично с ними договаривается.

Максим, 25 лет, Санкт-Петербург-Тулуза

Я учился в ЛЭТИ по специальности информационная безопасность и после поступил в аспирантуру ИТМО. Выбрать профессию было просто – она должна была быть связана с IT, нужно было лишь выбрать область. Выбирал между обычным программированием и информационной безопасностью. Перед поступлением я просто промониторил уровень зарплаты в разных областях и выбор был очевиден. Кроме того, чтобы стать программистом, не обязательно идти в университет, ведь очень многие получают образование на онлайн-курсах или путём самообучения по паре книг – часто для начала этого хватает. А вот получить хотя бы минимальный багаж знаний по безопасности самому не получится. Как оказалось, я попал куда надо – рынок безопасности растёт очень быстро, а специалистов не хватает. Я уверен, это только начало тенденции и российской, и мировой. Преимуществ в двойном дипломе с точки зрения приобретённых знаний не много. Если найти хорошего научного руководителя и работать именно в R&D, то разницы между вузами нет. Аспирантура – это больше про взаимодействие аспиранта и научного руководителя, а не университетов.

Но для меня двойной диплом имел принципиальной значение. Как раз в то время, когда я задумывался о поступлении, прогремел Диссернет, и было обнаружено множество липовых диссертаций. И всё же ключевым моментом для меня стало понимание того, что степень кандидата наук в Европе работодатели не воспринимают всерьёз. Одним словом, PhD – это тот своеобразный гарант, что диссертация будет выполнена качественно. Поэтому я и шёл именно за двойной аспирантурой. Из дополнительных плюсов двойной диплом – это, конечно, возможность пожить в другой стране, увидеть европейский подход к обучению и более простое трудоустройство в зарубежную компанию.

Обучения в классическом понимании здесь нет. Если в России у аспирантов есть пары (их немного, но они есть) и показатели (написать N статей за полгода), то во Франции ничего этого нет. Ты просто работаешь с научным руководителем и выполняешь задачи которые он даёт – это и есть обучение. Решение о переводе на следующий год строится на основе отзыва руководителя о твоей работе. В конце обучения ты защищаешься, как и в России. Но если в России форма превалирует над содержанием, то во Франции на защите смотрят именно на содержание и суть работы.

Как и в России, тут всё зависит от специальности и научного руководителя. В моём случае 90% работы – это изучение алгоритмов, сбор данных и анализ. У геологов или, например, медиков аспирантура может проходить совсем по-другому.

Что удивило – бюрократии во Франции довольно много, но она не такая принципиальная как в России. Опечатки в большинстве бумаг можно смело исправлять ручкой прямо перед принимающим. За подтверждение чего-либо подходят распечатки электронной почты, скриншоты переписки, чеки и прочие бумаги, которые в России даже не подумаешь представить как доказательство. Печати французы ставят только на очень важных документах (например, на соглашении о поступлении), а в 99% требуется только подпись. Франция напоминает коммунизм. Это и есть основная трудность. Например, сетевым магазинам нельзя работать после восьми вечера. А ещё им нельзя работать в воскресенье – есть такой закон. Поэтому, если вы прилетели в Тулузу в воскресенье, то будьте готовы поголодать. Это не распространяется на мелких предпринимателей, но их очень мало.

Другая большая проблема – это отсталость IT сферы. Например, в то время как у нас банкоматы учатся распознавать лица, во Франции банкоматы не принимают деньги и работают 5 часов в день со вторника по субботу. Интернет намного медленнее и намного дороже, чем в России. Гугл карты не работают и приходится пользоваться локальными, которые очень неудобны (возможно, французы просто запретили Гугл работать у них). В целом ощущение, что вернулся в 2005 год. Конечно, всё это относительно. Например, тут метро без водителей и вообще без персонала – всё работает автоматически, а улицы спроектированы так, что лужи или грязь не могут образовываться. Словом, жизнь во Франции в чём-то лучше, а в чём-то хуже. Тут зависит от человека и его привычек.

Ещё у меня есть возможность изнутри взглянуть на альтернативную систему образования и почувствовать её плюсы и минусы. Например, в России у учёных маленькая зарплата, но большие деньги с грантов. Во Франции большая зарплата, но деньги с грантов они не получают вообще. Во Франции полная нетерпимость к любому виду мошенничества – за списывание на экзамене отчисляют без разговоров. Ещё французы работают очень медленно, для них высокое качество важнее скорости. Есть гендерный аспект: девушкам немного проще получить грант или поступить. Сами институты очень автономны, например, полиция не может заходить на его территорию без разрешения и большинство проблем решаются непосредственно администрацией университета. Сама доступность образования во Франции - на уровне национальной идеи, и, как результат, поступить очень легко. Но так как очень много людей поступают даже без самых элементарных знаний, очень многих и отчисляют.

У университетов здесь хорошая материальная база, и получить доступ, скажем, к суперкомпьютеру проще, чем в России. В России необходимо либо чтобы в вашем вузе такой был, либо чтобы научный руководитель имел связи с теми, кто имеет к нему доступ. Во Франции все научные лаборатории объединены в научный центр CNRS, и вы можете запросить доступ к оборудованию другого института.

То же самое и с возможностью поработать со специалистами, которых по какой-то причине нет в вашем университете. Это, наверное, один их главных плюсов, так как вас обучают сразу два очень разных типа специалистов с разными критериями. Ну, и, конечно, просто возможность пожить в другой стране. Это скорее испытание, чем приятное времяпрепровождение, но опыт есть опыт.

Что успел понять о разнице менталитетов: русские очень индивидуальны и всегда говорят прямо, а французы любят решать проблемы сообща, и очень мягко говорят что что-то сделано плохо. Иногда это доставляет неудобства, так как приходится вытягивать из них хоть какую-нибудь критику. Но это в академической среде. В обычном бытовом плане мы похожи, и я удивлён, насколько сильно похожи. Всё-таки мы все европейцы. Разве что французы действительно любят вино, шарфы, багеты и вкусно поесть. Если бы я учился в Китае или Африке, то мог бы рассказать больше.

В плане ИБ: у французов направленность на частный сектор, в то время как в России – на государственный. Когда говоришь с французами о перспективах исследования, то в ход идут рассуждения о том, каким компаниям это будет полезно, в то время как в России все разговоры в основном о государственных структурах. Но в целом тенденции исследований похожи. Как-никак тренды исследований, связанных с безопасностью, во всём мире одни и те же.

[1] PhD – это учёная степень, которую можно полностью расшифровать как Doctor of Philosophy. Это учёная степень, присуждаемая на Западе, а также в некоторых странах бывшего СССР, в частности в Казахстане и Украине. Является последней ступенью образования, поэтому иногда степень переводят как «доктор наук», однако наша докторская диссертация по требованиям более сложная и фундаментальная работа. То есть PhD – это где-то посередине между нашим кандидатом и доктором.